Давыдкин Георгий Андреевич родился 15 мая 1926 года в селе Глубокое Дмитриевского района Курской области.
Из воспоминаний Георгия Андреевича:
« …Если говорить о войне, то мне пришлось с ней познакомиться рано. Вспоминая тот период, хочется сказать, что народ войну воспринял очень близко, каждый день на фронт уходили отцы, братья, родные и близкие люди, а это всегда боль утраты, слёзы. Но не только людские утраты были ощутимы, не хватало автомашин, лошадей. Мы, 14-летние мальчишки, перегоняли стада коров, чтобы ничего не досталось фашистам, фронт был совсем близко.
5 октября 1942 года было оккупировано село Глубокое Курской области, в котором я родился и вырос. Жизнь в оккупации была очень тяжёлой. Образовывались полицейские отряды. В противовес полицейским отрядам, образовывались патриотические силы, партизанские отряды, которые вели борьбу не только с немцами, но и с полицаями. Молодых людей отправляли в Германию. Эта участь ожидала и меня. Только тяжёлая болезнь спасла меня от отправки, я заболел брюшным тифом. Я ходил с трудом, опираясь на стену, в основном, лежал на печи. В один из дней в нашу деревню вошёл партизанский отряд, рассредоточился по домам. Остановились партизаны в нашем доме. Недолго партизаны оставались в деревне. Вскоре слышу крик: «Полицаи». Завязался бой, как он проходил я не помню, уйти из деревни не мог. Вскоре зашли к нам полицаи и спрашивают: «Где ваш парень?». Дедушка отвечает: «В первый день призвали на фронт, да и не знаем, где он». Полицаи говорят: «Не ТОТ», я понял, пришли за мной.
Полицаи забрали меня и ещё 2-х мужчин и повезли в жандармерию г. Севск Брянской области. Там на протяжении 4-х месяцев меня пытали и всё спрашивали, кого я знаю из партизан, где находятся партизанские отряды, кого знаю из командиров партизанского движения. Ничего я не сказал фашистам.
Нас перевозили с места на место. В последний переезд из г. Средина-Буды по мосту в Гомелевской области на полпути остановились, ссадили меня и женщину и повели в какой-то населённый пункт, расположенный недалеко от леса. Было очень холодно, руки и ноги замёрзли и не сгибались, кормили очень плохо, сил не было идти. На небольшой площади, куда нас привели, стояла виселица, и было вокруг собрано много народа, а также были немецкие солдаты. Немецкий офицер объявил, что сейчас будут казнены люди за связь с партизанами. Мне стало очень страшно. В тот день повесили незнакомого мне парня и девушку. Я со страхом ожидал своей участи. Но вдруг прозвучали откуда-то автоматные выстрелы. Все вокруг засуетились, жителям приказали разойтись по домам. А нас бегом погнали обратно к саням, хотя бежать было трудно, упасть означало – смерть. Нас повезли дальше. Прибыли мы в г. Севск, там нас посадили в камеру, из которой домой никто не возвращался: либо отправляли на виселицу, либо на расстрел или на работы в Германию.
2 марта 1943 года среди дня раздался взрыв во дворе церкви, где нас держали. Мы подумали, что партизанский налёт, но в действительности оказалось, что это Красная Армия вела обстрел.
Обитателям камеры, в которой я сидел, удалось освободиться. 3 марта я уже был дома.
23 марта 1943 г. я был призван в ряды Советской Армии, мне тогда и 17 лет ещё не исполнилось.
5 мая 1943 года я принял присягу в г. Цивильск Чувашской области и был зачислен в 14-ую артбригаду минометчиком.
10 октября 1943 года – курсант 35 запасного дивизиона.
5 апреля 1944 года – заряжающий-наводчик 289 ИПТАП.
5 сентября 1944 года – ранение, госпиталь.
10 января 1945 года – наводчик 324 ИПТАП
3 марта 1945 года – ранение, госпиталь.
30 марта 1945 – 7 июля 1945 года – отдельный Краснознаменный артдивизион орденов Суворова, Кутузова. Разведчик, старший радиотелеграфист, командир отделения связи.
Давыдкин Георгий Андреевич награждён медалью «За боевые заслуги», орденом Отечественной войны II степени, значком «Заслуженный работник культуры» и многими другими медалями, а также медалями «Ветеран труда», «Почётный ветеран», «Почётный член Всероссийского общества инвалидов», а также почётными грамотами.
Военный эпизод:
«Ранним утром вызвали командира орудия на КП. Вернувшись, командир сказал, что поставлена задача: поддерживать батальоны пехоты, которые должны форсировать реку Великую и вернуться обратно. Перед этим прошла артподготовка с участием «Катюш».
Батальон двинулся вперёд, и как только плавсредства стащили на воду, сразу же с обратного берега противник открыл шквальный огонь. Мы старались прикрыть огнём наших солдат, уничтожили 2 огневые точки противника, затем подключилась и артиллерия. Плоты с солдатами двигались вперёд. В небе над рекой завязался воздушный бой. По нашим позициям противник ведёт практически прицельную бомбардировку, где-то невдалеке сидит немецкий корректировщик. Потери у нас значительные, только в нашем расчёте убито три человека, есть раненые. Ване Скоробогатову, который подносил снаряды в нашем расчёте, оторвало две ноги, наложить жгут невозможно. Мы с Васей Силиным старались остановить ему кровь, а Ваня смотрит на нас зелёными глазами на бледно-полотняном лице и говорит: «Как мало отомстил». Наши попытки были безуспешны. А у этого Вани Скоробогатова отца немцы повесили, мать расстреляли, погибли три брата на фронте, он был четвертым. Когда Ваня уходил на фронт, дома осталась лишь сестрёнка 13 лет.
Всего из того батальона вернулось 30 человек, с нашей батареи три орудийных расчёта погибли. На второй день пришло подкрепление людьми и техникой…»
Второй эпизод:
«Это происходило на территории Эстонии. Поступил приказ, срочно занять огневую позицию. Погрузили боеприпасы, прицепили орудия, выступили. Ночь. Ничего не видно, фары включать нельзя, чтобы себя перед противником не обнаружить.
Прикрыли орудия белыми тряпками для ориентира. С рассветом прибыли на место. Нашему расчёту определена огневая позиция на высоте. Подъехать к ней на автомашине невозможно. 200-300 метров вручную толкали орудия, переносили боеприпасы. Подверглись обстрелу со стороны противника. Наконец-то смогли окопаться в небольшой лощине, установить орудия, через некоторое время огневая позиция была готова. Ведём наблюдение за передовой противника. Вдруг приказ подготовить подкалиберные снаряды против танков. Под немецкую артиллерийскую канонаду двинулись в наступление немецкие танки, за ними шла пехота во весь рост. Делаем выстрел по танку… он движется дальше. Делаем второй выстрел… и тут же получаем ответный перелёт немецкого снаряда – нас обнаружили. Мы поняли… следующий снаряд будет точно по нашей огневой. Но танк, по которому вели огонь, загорелся. Ведём огонь по пехоте. Расстояние между немцами и нами стремительно сокращается. Прицельный огонь вести уже трудно, готовим гранаты, одновременно ведём огонь шрапнелью. Сил нет, людей становится всё меньше. Поворачиваюсь за очередным снарядом и вижу солдата с перебитой ногой.
Больше ничего с того боя не помню, очнулся на кровати в медсанбате, надо мной стоит женщина и что-то мне говорит, а я ничего не понимаю, не слышу её. У меня была сильная контузия с поражением слуха, зрения, речи. После того боя ношу в себе ещё 5 осколков, которые постоянно напоминают о себе болью.
После выздоровления был направлен в 324 ИПТАП в качестве заряжающего, а 3 марта 1945 года был вновь ранен и проходил лечение в полевом госпитале. После излечения был направлен в 317 отдельный Краснознаменный артдивизион орденов Суворова, Кутузова.
Окончил войну в Германии.
Демобилизовался 7 июля 1950 года.
После демобилизации не снимая боевой шинели по зову партии был откомандирован на освоение северных земель – на остров Сахалин, где закончил мореходное училище по специальности – судомеханик всех видов судов. По полученной специальности проработал 33 года.
После выхода на пенсию переехал в посёлок Строитель.
В марте 1989 года Георгия Андреевича избирают председателем районного Совета ветеранов войны, труда, Вооруженных сил. По списку в то время было 3500 ветеранов.
В июне 1995 года районная конференция общества инвалидов изъявила желание объединиться с Советом ветеранов. «И так по сей день исполняю возложенные на меня обязанности председателя районного Совета ветеранов и общества инвалидов».
