Губарева Мария Ивановна родилась 23 октября 1923 года на хуторе Петровский. Перед войной проживала на хуторе Сошенкино.
Из воспоминаний Марии Ивановны:
«Во время войны я попала под оккупацию. В это время люди много натерпелись мучений от немцев. Они заставляли нас грузить соль на ст. Сажное. Не разрешали носить мешки с солью вдвоём, а только по одному. Обзывали при этом русскими свиньями. Нам всем очень хотелось избавиться от немецких притеснений. Мы с подругами очень хотели уйти на фронт. Нам помог в этом председатель Гостищев, которому было 70 лет. Он привёл нас в село Ольховатку, где в то время проходила линия фронта. Всего нас было 7 человек. Вместе со мной была моя подруга детства – Суворова Анна Ильинична. Командир части предложил девушкам быть санитарками, а мне – работу на кухне, т.к. я была маленького роста. Из-за этого я не могла вымыть котёл, не доставала до дна, и приходилось залезать в котёл. А солдатики подшучивали надо мной, закрывая крышку.
Через некоторое время мы приняли присягу и были зачислены в 5-ю танковую бригаду 1-го Украинского фронта. Я была зачислена санитаркой в полевой госпиталь. Мы ухаживали за легкоранеными, а тяжелораненых отправляли в тыл. Было очень тяжело. Потом нас перевели в пос. Пристенный. От этого посёлка мы пошли на Белгород.
В июне 1943 года наши войска остановили немцев и погнали их на запад. Во время боёв за Белгород на фронте был маршал Жуков. Меня он даже погладил по голове, пожалев, что я такая маленькая, молоденькая, нахожусь на этой страшной войне.
После освобождения Белгорода нас перебросили под Полтаву. Из-под Полтавы с боями мы продвигались к Польше. Во время боёв наш госпиталь был разбит. В связи с этим меня перевели разводящей в роту охраны. Разводящей я была недолго, но за это время успела получить медаль. Мы охраняли костёл. Когда мы шли на смену караула через железнодорожную линию, нам подала знак регулировщица, которая заметила огонёк за решёткой ближайшего здания. Мы подползли к ней, а потом связались с частью, после чего окружили здание, задержали поляка, который хотел взорвать эшелон с оружием. Здание разминировали, и всё обошлось хорошо. Меня за это наградили медалью «За боевые заслуги».
Позже из трёх разбитых госпиталей сформировали один, и я вернулась на своё место санитаркой. С боями мы двигались в г. Потсдам к Берлину. В Потсдаме мы освобождали наших пленных. По рассказам, наших там было около 7 тысяч человек. Они работали на фабрике, которая называлась «фабрикой мёртвых». При отступлении немцы замуровали заключённых. И нашим солдатам пришлось взрывать стены, чтобы освободить людей. После такого в живых осталось, конечно, мало. Были люди, которые просили их лишить жизни. Об этом нельзя вспоминать без слёз.
Под конец войны я заболела тифом. Проболела с 3 января по 3 марта. У меня были очень длинные густые волосы, которые мне остригли, и я хранила их под подушкой. Я очень похудела, была в бреду, не могла ходить.
Когда мне стало легче, пришлось учиться ходить заново. Пока я приходила в себя после болезни, наступил май.
Мы вышли на улицу, это было 7 мая 1945 года. Мы узнали о Победе. Нам сказали об этом мимо проходящие колонны наших солдат. Все мы были очень рады – обнимались, целовались, поздравляли друг друга. Плакали от радости. Не верилось, что наконец-то наступила долгожданная Победа.
После того, как мы узнали о Победе, мы пошли на Дрезден. А с другой стороны туда же шли союзники, и Дрезден оказался в кольце. Союзники, не разобравшись, стали стрелять по нашим бойцам, пока не поняли, что мы свои.
Из Дрездена мы были отправлены освобождать Прагу. Там я ещё раз встретилась с Жуковым. Он вручил мне благодарность от Сталина и подарил книгу.
Когда освободили Прагу, переправили нас в г. Брислав. И уже оттуда меня демобилизовали в октябре 1945 года. Было нас в эшелоне 3 области: Курская, Черниговская, Киевская. В Киеве мы простояли 3-е суток, пока нас расформировывали по областям. И нас направили на Белгород. Всю войну я прошла рядом со своей подругой детства Суворовой А. И. , и вместе мы возвращались домой.
Вышли мы в Гостищево. Это было 4 ноября 1945 года, вечером. Аня осталась в Гостищево, а я пошла на свой хутор Сошенкино. Аня не пошла со мной, потому что во время войны у неё умерла мать, и она решила, что её некому встречать.
Меня увидели люди и стали звать маму. Выбежала мама, смеялась и плакала от радости, так разволновалась, что даже пришлось привезти врача из Смородино.
Контора находилась в моём доме. Я рассказала, что пятеро наших хуторянок погибли, а Аня жива, но осталась в Гостищево. И мы на лошади поехали за ней. А потом мы всем хутором праздновали наше с ней возвращение и Победу.
После Победы я работала в колхозе звеньевой. В 1948 году вышла замуж. Муж тоже был на фронте. Жил он в Непхаево, и после свадьбы я переехала к нему. У нас родились 3 дочери. Теперь у меня много внуков, которые спрашивают о войне. Я, конечно, им рассказываю. Но вспоминать об этом страшно.
Войну невозможно описать. Всё было так ужасно, что без боли и слёз не вспомнить. Я забываю, где, что положу, а войну – нет».
Губарева Мария Ивановна имеет много медалей. Все её заслуги описаны в «Благодарности Верховного Главнокомандующего Советского Союза товарища Сталина». За службу в войсках фронта награждена «Благодарственной грамотой 1-го Украинского фронта» с личными подписями Конева, Крайнюкова, Петрова.
